Сергей Полетаев: Даже если ВСУ зароются в землю под Курском, до зимы Россия дотянется до Павлограда

Нападение на Курскую область – это попытка Украины и Запада перевернуть стол и вырваться из войны на истощение, которую им навязала Россия. Если противник окопается в приграничье, это будет означать, что эта попытка сорвалась

Он окажется в более худшем положении, чем до того, как они ее предприняли, считает сооснователь информационно-аналитического проекта "Ватфор" Сергей Полетаев, специализирующийся на изучении тактических нюансов СВО.

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

- Сергей, что с точки зрения классической военной науки представляет собой плацдарм, который ВСУ захватили на территории Курской области? Есть ли прямая угроза для крупных городов региона по линии Рыльск-Льгов-Курчатов?

- Я бы пока поостерегся называть эту территорию плацдармом. Пока идут встречные бои.

Теперь разберемся, что же произошло.

ВСУ 6 августа пересекли границу и попытались повторить то, что им два года назад удалось в Харьковской области – стремительный прорыв легкими маневренными группами на оперативную глубину в несколько десятков километров. Противник пытался наводнить все пространство между нашими гарнизонами своими силами, изолировать наши силы и вынудить их бежать.

Если в Харьковской области у нас вообще не было сплошной линии фронта, то в Курской области у нас был жидкий заслон на границе в одну линию. Сконцентрировав пару тысяч человек, ВСУ его прорвали в двух местах и устремились вперед. Одно направление – Суджа. Второе направление – Коренево.

Важно понимать, что фактически Коренево по размерам и по численности населения больше Суджи. Суджа – вообще один из самых маленьких городов России.

ВСУ могли попытаться двигаться даже на север к Курчатову или по шоссе на сам Курск, но они очень быстро потеряли темп. Да, они наводнили своими войсками эту территорию, но не смогли там закрепиться, потому что мы оперативно выслали туда свои пожарные команды.

Почему я так об этом подробно рассказываю? Чтобы объяснить, что пока эта территория – не плацдарм. Если же ВСУ окопаются на этой территории или ее расширят, то тогда можно будет говорить о плацдарме. И в любом случае их плацдарм будет прижат к границе. Противник попытается выстроить оборону по удобной местности – по реке Сейм (к западу от места прорыва). И сейчас они пытаются расширить зону прорыва, не прорываясь в глубину.

Отвечаю на вторую часть вашего вопроса: сейчас непосредственная угроза нашим крупным городам в ближнем тылу (Рыльск-Льгов-Курчатов-Курск) ниже, чем в первые дни прорыва. Потому что наступательный порыв ВСУ почти иссяк. Они готовятся к обороне.

- Что конкретно мы делаем, чтобы не дать ВСУ там окопаться?

- Работаем авиацией, артиллерией, fpv-дронами и "Ланцетами". Наша главная цель – не дать ВСУ маневрировать тяжелой техникой и подтаскивать инженерную технику.

Одной лопатой ты не окопаешься. Один ФАБ сотрет в порошок твои жалкие окопы. Поэтому ВСУ попытаются в занятых населенных пунктах подготовить к обороне подвалы, а для этого нужно иметь технику, чтобы выстроить связанные позиции. А мы, судя по кадрам поражения, этой инженерной технике уделяем особое внимание.

Повторюсь, выстроить оборону с колес противнику будет тяжело, но они будут пытаться это сделать. Все движущееся украинское "железо" мы поражаем с воздуха. Господство в воздухе – это наше основное оружие, которое сорвало этот дерзкий замысел киевского режима.

- Ушла ли с российской стороны нервозность первых дней этой атаки, когда наша колонна, спешно двигавшаяся на место прорыва, попала под удар ВСУ?

- Сейчас и мы, и Украина активно публикуем кадры, когда что-то у кого-то попало под удар. Сейчас кадров наших попаданий больше, чем вражеских. Из этого я делаю вывод, что мы выстраиваем системную работу, и нервозность первых дней уходит.

- Когда станет понятно, что ВСУ окончательно закрепились там? И наоборот – когда станет понятно, что они не закрепились, и мы рано или поздно их оттуда прогоним?

- Мне кажется, что эти встречные бои долго не продлятся. Текущая неделя будет в этом отношении решающей.

Прорыв начался 6 августа. В первую неделю определялось, насколько ВСУ смогут продвинуться. Во вторую неделю определялось, что они будут делать дальше. Пока же противник пользуется определенной инициативой, но уже в меньшей степени. В первую неделю инициатива была за ними, когда мы только отвечали. А сейчас идут встречные бои. Враг пытается выстроить оборону, мы пытаемся этого не допустить.

У кого это лучше получилось – посмотрим в конце недели.

- А как вы прокомментируете телодвижения ВСУ в районе Теткино, где враг уничтожает наши мосты через реку Сейм? Я задаю этот вопрос, поскольку это было направление, где, по мнению экспертов, мы могли наступать в Сумской области.

- Это то, о чем я говорил ранее.

Территория между местом первоначального вторжения и районом Теткино – это и есть пространство между границей и рекой Сейм. На мой взгляд, именно это пространство ВСУ сейчас попытаются занять и выстроить там оборону.

То, что мы отошли от Теткино – это наше встречное действие. Мы там пытаемся выстроить оборону, чтобы сорвать их план. А мосты в нашем ближнем тылу ВСУ разрушают именно для того, чтобы затруднить снабжение нашей группировки в местности, на которую они претендуют.

- Получается, что ВСУ все равно претендуют на большое пространство вдоль границы?

- Я скажу вещь, за которую меня часто ругают. Но я все равно уверен в правильности своих слов.

В рамках СВО нет смысла считать квадратные километры. Надо смотреть, что имеет стратегическое значение. Если бы ВСУ продвинулись на 50 километров или (не дай Бог) захватили Курскую АЭС, это был бы стратегический успех. А если они будут контролировать два поселка в приграничной зоне, это не будет иметь стратегического значения.

Сейчас ситуация в Курской области напоминает анекдот про поручика Ржевского:

- Друзья, а давайте коня искупаем в шампанском.

- Так у нас денег нет.

- Тогда давайте хотя бы кота пивом обольем.

Если ВСУ будут окапываться в приграничье, это и будет "облить кота пивом". Они потратят кучу своих резервов на бесполезную вещь. Стратегически на ход СВО это никак не повлияет.

Да, это трагедия для жителей этих двух районов Курской области. Да, эта история показала, что противник у нас отчаянный, к которому нужно относиться серьезно. Но исход СВО будет зависеть не от боев в Глушково, Кобылках или Зеленом Шляхе. Исход СВО будет зависеть от того, чья армия посыплется первой и чей тыл истощиться первым.

Главная задача войны на истощение – истощить противника и не истощиться самому.

Нападение на Курскую область – это попытка Украины и Запада перевернуть стол и вырваться из войны на истощение, которую им навязала Россия. Если противник окопается в приграничье, это будет означать, что эта попытка сорвалась. Он окажется в более худшем положении, чем до того, как они ее предприняли.

- Насчет того, как бы нам не истощиться самим. Эти события показали, что у нас не хватает оперативных резервов для разных направлений. Иначе мы бы не стали перебрасывать 155-ю и 810-ю бригады морской пехоты сперва под Волчанск, а потом – под Курск. Они бы пригодились нам под Угледаром. Как быть с этим?

- Давайте не будем спекулировать насчет резервов. Нам с вами из Генштаба не докладывают.

Дело в том, что мы воюем на 7-9% ВВП. Позиция Кремля состоит в том, чтобы продолжать воевать в экспедиционном режиме, так как Украина – не главный наш противник. Потому Москва и реагирует на прорыв в Курской области в дежурном режиме: "надо стиснуть зубы, но не бросаться купировать этот прорыв всеми силами".

Я не знаю, насколько у нас это получится. Но пока наши замыслы не срываются.

Почему я начал с этих печальных цифр? Потому что наше количество резервов определяется тем, сколько средств мы тратим на СВО. Если у нас чего-то не хватает, это означает, что мы уперлись в этот потолок. Украина с нами воюет на 60% ВВП. Запад – на 0,6% ВВП. А мы где-то посередине. И наша задача – добиться результата в этих пределах. Если мы начнем тратить больше, мы начнем истощаться.

Что касается конкретных соединений, то всегда сначала нужно принять какие-то пожарные меры. Кто, как не наши славные морпехи и десантники, должны этот пожар тушить. Так что мне это кажется абсолютно нормальным.

- Есть ли еще опасность, что Украина попытается полезть на Белоруссию или ударится в новый контрнаступ на юге?

- Я не верю, что Украина полезет на Белоруссию. Если она это сделает, она в очередной раз выстрелит себе в ногу. Да, белорусская армия – не слишком большая по меркам СВО. Но восемь-десять боеспособных бригад у нее есть. У Украины от этого войск не прибавится. Ей придется воевать с еще одним противником, который пока находится в стороне.

Что касается нового контрнаступа, мне кажется, что авантюра в Курской области была предпринята потому, что Украине больше негде наступать. Если бы противник мог прорвать плотный фронт на нынешней линии соприкосновения (от Харьковской области до Черного моря), он бы попытался это сделать. Если он не смог этого сделать в прошлом году, то сегодня его возможности еще меньше.

В прошлом году Украина подготовила для контрнаступа на Запорожском направлении десять бригад. В Курской области она задействовала максимум четыре бригады (10 тысяч человек и вспомогательные тылы). Я удивлюсь, если у нее где-то еще есть такая же группировка.

Если же ВСУ попробуют наступать где-то еще, нам придется признать, что мы недооценили врага и пересматривать весь подход к боевым действиям.

- Главное, чтобы в Генштабе этому не удивились.

- Историки потом расскажут, что же произошло в Курской области. А пока же все выглядит так, что Украине удалось нас обмануть.

То, что под Коренево и под Суджей что-то назревает, стало понятно еще в начале июля, когда там перекрыли дорогу и начали ограниченно отселять людей. Плюс, за несколько дней до нападения уже начались серьезные перестрелки. Началась контрбатарейная борьба. Мы поразили вражеские ракетные установки (поразили батарею "Буков").

Я не могу сказать, что мы ничего не сделали для предотвращения прорыва. Скорее, недооценили масштабы. На войне это случается. На войне редко что идет по плану.

- Насчет того, что нам нельзя отказываться от планов по СВО. Переместимся в Донбасс. За две недели до нашей беседы (еще до нападения на Курскую область) эксперты предполагали, что мы завяжем бои за Гродовку и Новогродовку – населенные пункты, важные для овладения Красноармейском (Покровском). Похоже, этот прогноз сейчас реализуется.

- Реализуется.

Когда мы с вами обсуждали падение Авдеевки и наш прорыв под Очеретино, мы обсуждали, что наше наступление на Красноармейск пойдет вдоль железной дороги, поскольку она находится на возвышенности и с двух сторон прикрыта лесополосами. Это удобное место для наступления. Вот по ней мы и движемся. Она ведет в Новогродовку, а оттуда – в Красноармейск.

Мы пытались расширить этот прорыв. Там вроде бы намечалась северная клешня через Новоалександровку к трассе "Красноармейск-Константиновка", но большего прогресса мы добились, наступая в районе Прогресса. Вдоль железной дороги мы фактически дошли до этого большого узла.

Красноармейск – это классическая агломерация Донбасса с городами и рабочими поселками на 200 тысяч населения. Гродовка - это поселок на 2500 жителей. Хотя она на фоне всех остальных она кажется маленькой. Сами можете сравните размеры здесь и размеры в Курской области, где самые крупные Суджа и Коренево по пять тысяч человек. Здесь намного все плотнее. Новогродовка, Мирногорад, Покровск, Селидово — это мощный узел. Если его получится взять, это будет большим успехом. Хотя быстрого успеха я здесь не ожидаю.

Я ожидаю, что, подойдя к городской застройке, наше наступление либо застопорится, либо придется опять придумывать охваты, как это было в Авдеевке, Торецке и Часов Яре.

Наступление шло потому, что мы поймали темп, а противник не успевал на это реагировать. Это как в бильярде: если ты забиваешь сразу и не ошибаешься, ты можешь выиграть партию даже у виртуоза, потому что ты не дашь ему возможность взять в руки кий. ВСУ – это уже не виртуоз. Они ослабли. Говорят, что им стало сложнее воевать в Донбассе из-за Курской авантюры. Если это не дезинформация, это лишний раз подтверждает, что их резервы тоже не бесконечные.

Может быть, нам удастся взять Гродовку, потому что она в низине. Но в Новогродовке нас ждут очередные городские бои. Все будет зависеть от того, насколько эти города готовы к обороне, остались ли там боеспособные части ВСУ и насколько быстро наши резервы смогут восстановить потери (особенно надо обновлять штурмовые подразделения). Были периоды в СВО, когда дойдя до какого-то рубежа, нам приходилось останавливаться. Под Лисичанском и Белогоровкой фронт стоит с 2022 года. Не исключаю, что такое будет и здесь.

Фронт движется рывками. Наш путь от Авдеевки до Новогродовки как в замедленной съемке занял полгода. А расстояние там 25 километров. А от Новогродовки до Покровска – 15 километров. Если нам получится до зимы взять Красноармейск, это будет очень большим успехом.

Тем более, что наше наступление на юг стало самостоятельным, ведущимся отдельно от Дзержинска (Торецк) и Нью-Йорка.

- Поступают сообщения, что в Нью-Йорке осталось зачистить фенольную станцию, которую противник использовал как главный рубеж обороны.

- Совершенно верно.

Обратите внимание, бои за Нью-Йорк, который в два раза больше Суджи (будем все в "суджах" считать) тоже ведутся уже два месяца. Это тяжелые уличные штурмовые действия. Две клешни охвата хорошо видны на карте. И это только подступы к Дзержинску. Мы закончим с Нью-Йорком и нужно будет начинать следующую кропотливую многомесячную работу по боям за сам город.

Плюс северная клешня наступления через Часов Яр (Клещеевка) стоит на том же месте. Если в прошлый раз можно было рисовать стрелочки и фантазировать, что Дзержинск станет следующей целью наступления и окажется в увеличенной версии Авдеевского котла. То сейчас уже все поменялось. Потому что южная клешня, которая должна была сформировать охват Дзержинска, повернула на юг, а северная застопорилась.

Пока же бои в Дзержинске и Нью-Йорке стали местными, потеряв даже оперативный уровень.

- Каков будет ваш общий прогноз до следующего нашего интервью?

- До нашего следующего разговора Нью-Йорк возьмут, котел севернее (Фенольная и Нелеповка) зачистят. Посмотрим, как пойдут дела на Красноармейском направлении, потому что противник будет реагировать и туда подбрасывать резервы.

Если мы все правильно оцениваем, перед ВСУ будет выбор: продолжать давить в Курской области или подпирать фронт под Красноармейском. Взятие этой агломерации в котором жило 200 тысяч человек, уже будет иметь стратегическое значение. Это - узел дорог. От него рукой подать до Павлограда, один из крупнейших городов Днепропетровской области.

Красноармейск я бы поставил на второе место по значимости среди городов, оставшихся под контролем противника, после Славянско-Краматорской агломерации.

Иной раз стратегические события бывают у неизвестного посёлка, на безымянной высоте. Вся история с Красноармейском началась после случайного прорыва у Очеретино в апреле. Возможно, он будет проявляться и дальше, а возможно, плотная застройка Красноармейска сведет его на нет, и все придется начинать по новой.

О других аспектах СВО - в интервью Михаила Онуфриенко: ВСУ создают медийный плацдарм на Курщине, но в итоге получат кольцо вокруг Нью-Йорка